Французский фильм из Ирана ‘Женщина и ребенок’ вызвал споры на Каннском фестивале, что побудило режиссера фильма ‘Семя священного инжира’ вмешаться (ЭКСКЛЮЗИВНО)

от

Перед тем как дебют фильма Саида Рустайи ‘Женщина и ребенок’ на предстоящем Каннском кинофестивале состоится, его последнее творение вызвало ожесточенные дебаты, отражающие внутренние размышления в сложной иранской киноиндустрии.

🚀 Хочешь улететь на Луну вместе с нами? Подписывайся на CryptoMoon! 💸 Новости крипты, аналитика и прогнозы, которые дадут твоему кошельку ракетный ускоритель! 📈 Нажмите здесь: 👇

CryptoMoon Telegram

Рост эмоциональных реакций и мнений о фильме «Женщина и ребенок» привел к тому, что коллега по иранскому кино, режиссер Мохаммад Расулоф, сбежавший в Европу в мае 2024 года после тюремного заключения за свою работу над фильмом «Семя священной смоковницы», публично поддержал Рустае. Эта позиция была принята после того, как группа режиссеров-критиков иранского правительства заявила, что Канн пошел на уступки репрессивному режиму Ирана путем выбора фильма «Женщина и ребенок», который они считают произведенным с одобрения властей и поэтому пропагандистским, согласно заявлению Иранской ассоциации независимых кинорежиссеров в посте Instagram.

Два иранских фильма, ‘Женщина и ребёнок’ и ‘Это был просто несчастный случай’, будут бороться за награды в Каннах. Второй фильм снят выдающимся режиссёром-диссидентом Джафаром Панахи. Пока неясно, появятся ли оба режиссёра на мероприятии в Круазет.

Помимо того что бренд ‘Женщина и ребенок’ был назван пропагандой, IIFMAC под руководством продюсера фильмов из Дубая Каве Фарнама также возражает против изображения женских персонажей в фильме, включая главную актрису Париназ Изадьяр, одетых в обязательный для Ирана хиджаб. Организация считает это проблематичным, поскольку она представляет интересы многочисленных членов иранской киноиндустрии (более половины которых проживают в Иране) и идет вразрез с духом движения ‘Женщина, Жизнь, Свобода’, возникшего после смерти Махсы Амини, 22-летней иранки курдского происхождения, умершей в 2022 году под стражей полиции из-за якобы ненадлежащего ношения хиджаба. По их мнению, такое изображение представляет предательство этого движения.

Фарнам заявил ЭбМастеру, что значительный шаг после ‘Женщины, Жизни, Свободы’ — это растущая тенденция среди молодых женщин больше не носить исламский хиджаб. На протяжении многих лет женщины выступали за эту перемену, при этом некоторые даже потеряли свои жизни в ходе этой борьбы.

Фарнам заявил, что если режиссёр ставит своей целью изобразить людей, следующих бессмысленным правилам, установленным правительством, это искажённое представление нашего общества противоречит борьбе, особенно той, которую ведут женщины и молодые поколения.

По сути, IIFMF утверждает, что Саид Рустаеев скомпрометировал свою честность при создании своего последнего фильма из-за сотрудничества с иранским правительством. Кроме того, Каннский кинофестиваль обвиняется в поддержке этого предположительно пропагандистского фильма путем выбора к показу фильма ‘Женщина и ребенок’, который, по мнению IIFMF, служит интересам иранского правительства.

Фестиваль кино в Каннах не дал комментариев.

Как и многие вопросы, касающиеся Ирана, истина за этим текущим спором представляет многослойную и сложную картину.

Как поклонник кино, я четко разграничиваю пропагандистские фильмы, созданные Исламской Республикой, и те, что созданы в рамках цензуры. Именно это было моей точкой зрения, когда я поздравил Рустайи за принятие фильма «Женщина и ребенок» на Каннском фестивале, как указано в ответе на критику со стороны IIFMAA.

Расул заявил, что попытка помешать другим присоединиться к мировым празднованиям является противоречивой и противоречит ценностям художественной свободы, а также основополагающим правам человека.

Эта обстановка серьезно затрудняет работу иранских режиссеров, так как они не могут создавать фильмы вне официальной структуры или избегать цензуры, добавил он.

Как критик кино, я всегда стараюсь найти хрупкое равновесие между двумя сильными силами: с одной стороны – нависшей тенью цензуры, которая бдительно следит и готова заглушить любой голос, осмеливающийся бросить вызов устоявшемуся порядку. С другой стороны – теми, кто считает любое профессиональное занятие предательством, компромиссом с теми, кто находится у власти, отказывая людям в свободе выбора собственного пути. Очевидно, что каждый из нас обладает своими талантами, сильными сторонами и обстоятельствами. Не все готовы принять риски создания подпольного кино.

Рустае сообщил EbMaster о фильме «Женщина и ребёнок», описывая его как историю о женщине, которая мужественно сталкивается со всеми мужчинами, которых встречает на своём пути, а также с системой, ограничивающей её материнские права.

Он заявил: ‘Меня удивляет то, что некоторые люди за пределами Ирана утверждают, будто я работаю в сговоре с правительством.’

Рустаи подчеркнул: «Фильм под названием ‘Женщина и ребенок’ является полностью самостоятельным производством». Он признал, что получил разрешение от иранского правительства на его создание, но выразил сильные чувства по этому поводу. По его словам, «я был вынужден получить это разрешение, чтобы рассказать историю женщины, которая давно шептала мне в душу; страстно желая быть услышанной.»

Goodfella’s, французская компания по продажам, в заявлении для ЭбМастеров подчеркнула, что фильм «Женщина и ребенок», который они совместно финансировали с нераскрытым частным инвестором, не получил никакой финансовой поддержки или помощи от иранского правительства.

Во время съемок в Иране компания столкнулась с «давлением производства» и обнаружила, что иранские власти категорически препятствовали съемкам фильма.

Как заядлый киноман, скажу так: хотя иранский продюсер Джамал Садатян официально числится среди создателей проекта ‘Женщина и Ребенок’, создатели фильма рассматривают его скорее как помощника, чем полноценного продюсера. Дело в том, что Джамал, который сыграл ключевую роль в создании хитового фильма Рустайи ‘Просто 6,5’ (2019), прежде всего обеспечил необходимые разрешения для производства нашего фильма внутри иранской системы, но он не внес никаких финансовых средств на проект. Без его помощи с получением этих разрешений мы бы не смогли реализовать этот фильм.

Рустаеи, подобно Панахи, признан как бунтующий кинорежиссер, создающий свои работы в Иране без официальных разрешений. В 2023 году он был заключен под стражу на шесть месяцев из-за показа своего фильма «Братья Лейлы» на Каннском кинофестивале 2022 года и изначально ему было запрещено снимать фильмы. Однако после судебной борьбы обвинение и запрет были отменены.

Бессмысленно предполагать, что мистер Роустае поддерживается каким-либо режимом, согласно заявлению Goodfellas. Фильм ‘Братья Лейлы’ часто рассматривается как символ движения ‘Женщина, жизнь, свобода’ в Иране, а его главная героиня Таране Алидоости была задержана в 2023 году за поддержку этого движения и публикацию постов в Instagram без ношения хиджаба.

Мухаммад Атеббай, который возглавляет иранскую независимую кинокомпанию в Тегеране, заявил, что не видит значительных различий между такими режиссерами как Саид Рустаи, Джафар Панахи и Мохаммад Расулоф вместе с другими известными иранскими режиссерами.

Атеббай, известный на международных кинофестивалях, отметил, что знаком с их творческими подходами и повторяющимися темами. Эти режиссеры изображают местные проблемы, с которыми сталкиваются жители.

Тем не менее, один человек может решить сделать подпольный фильм, тогда как другой будет пытаться получить разрешение на создание своего фильма, так как он хочет показать его иранской публике.

Полные заявления от Саида Рустаи и Мохаммада Расолуфа находятся ниже.

Саид Рустайе:

Я говорю от сердца. То самое сокровенное, о чем мы шепчемся только наедине с близкими друзьями.

Сейчас я говорю их всем вам здесь: Женщина, Ребенок. Женщина и Ребенок.

Как страстный кинолюб, я горжусь тем, что мой четвертый фильм рассказывает сильную историю. В центре внимания стоит решительная женщина, которая смело противостоит всем мужчинам, с которыми сталкивается, и угнетающей патриархальной системе, отказывающей ей в основных правах, включая право быть матерью.

Как страстный кинолюбитель из Ирана, я ощущаю связь с культурными нормами здесь — ношение хиджаба. Это не личный выбор, а обязательное требование, которое составляет неотъемлемую часть нашей повседневной жизни. Тем не менее, это больше, чем просто одежда; оно представляет закон, который угнетает женщин. Однако мы научились бороться с этим угнетением изнутри, стремясь к тому дню, когда свобода перестанет быть далекой мечтой и станет реальностью.

После ряда демонстраций в студенческих общежитиях в 2009 году, наряду с протестами 2017 и 2019 годов, я стал свидетелем непоколебимой преданности со стороны других кинематографистов, проживающих в Иране. За эти годы они создали некоторые из самых значительных произведений иранского кино, даже получив номинации на Оскар за свои усилия.

Как страстный киноман, я оказался в центре бури из-за своего последнего творения «Братья Лейлы». Официальные лица заявили, что фильм предсказал женскую революцию и спровоцировал цепную реакцию событий, которая зажгла движение. В результате меня неоднократно вызывали на допросы, проводили судебные процессы и поставили перед выбором между освобождением и тюремным заключением. В конечном итоге фильм был объявлен вне закона, тайно распространялся в Иране, а я был осужден к заключению. Моя профессия была запрещена, и государство объявило меня своим «врагом».

В своей работе я снял фильм о женщине, противостоящей патриархальной системе. Меня удивляет, что некоторые люди из-за пределов Ирана выдвигают обвинения против меня, заявляя, будто я сотрудничаю с правительством.

Фильм ‘Женщина и ребёнок’ был снят с большой борьбой и трудностями, используя личные средства в сотрудничестве с французской продюсерской компанией. Этот фильм является частью того направления кинематографа, которое при администрации Райси было на грани исчезновения. Мы создали ‘Женщину и ребёнка’, чтобы вернуть социальный кино, что имеет сильные политические последствия в нашем контексте. Наша цель заключалась в том, чтобы показать женщин и матерей, стойко противостоящих патриархальной системе.

Это независимо снятый фильм. Несмотря на то что необходимо было получить разрешение, это была единственная уступка сделанная мной. Потребность в этом разрешении позволила мне поделиться историей женщины, которая долгое время жила в моем разуме и жаждала быть выраженной и замеченной.

Мохаммад Расулоф

Абсолютно верно! Услышав о новом фильме Саида Рустае в Каннах, я поздравил его и выразил желание, чтобы все иранские кинематографисты могли снимать свои фильмы свободно, без ограничений цензуры или обязательных правил.

На мой взгляд, я без труда могу отличить пропагандистские фильмы Исламской Республики от тех, которые должны соответствовать правилам цензуры.

В нарушение запрета на официальные кинопоказы в Иране, предыдущий фильм Рустаа под названием ‘Братья Лейлы’ оказался на чёрном рынке и вызвал значительный резонанс среди публики. Этот фильм изображал борьбу женщины против мужского господства и отца, который придерживался устаревших традиций, подвергая свою семью риску из-за собственных идеологических интересов, которые некоторые зрители интерпретировали как символ лидера Исламской Республики.

Однако с протестами против Махсы Амини в 2022 году подпольная киносцена Ирана заметно расцвела, что является прекрасной новостью. Тем не менее, среди некоторых растет мнение о том, что ни один иранский режиссер не должен подчиняться правилам цензуры или обязательным требованиям ношения хиджаба.

Это идеалистическая и восхитительная концепция — но возможно ли ее практическое достижение?

Несмотря на социальные изменения, вызванные движением Машсы, строгие правила цензуры продолжают управлять государственными кинематографическими структурами Ирана.

*Это захватывающе видеть, как некоторые режиссёры работают над расширением скрытого кинематографического мира в Иране. Эта концепция искренне находит отклик во мне, наполняя радостью и чувством триумфа.*

Тем не менее, множество людей и их зависимых продолжают полагаться на ограниченную киноиндустрию для своего дохода. Они вынуждены сохранять работу, чтобы сводить концы с концами.

Их участие в подобного рода фильмах не означает, что они поддерживают режим.

Значительное количество людей продолжает отказываться от предложений создавать фильмы, явно соответствующие целям Исламской Республики.

Это была реальность на протяжении последних 47 лет.

Даже при цензуре некоторые режиссеры находили способы обойти ограничения.

Асгар Фархади является ярким примером человека, который добился большого успеха в этом отношении.

Действительно, он работал вместе с продюсером последнего фильма Саида Рустае в прошлом, а также с другим продюсером, который имел особенно плохую репутацию.

Фархади успешно снял и представил свои фильмы на международных кинофестивалях, где они были показаны как внутри Ирана, так и за его пределами. Примечательно, что он создал исключительные кинематографические произведения.

Конечно, нам не идеально подчиняться цензуре, но мы не должны сдаваться.

Иранскому народу нужны фильмы на персидском языке, которые можно смотреть в кинотеатрах.

Мы, иранские кинематографисты, должны вернуть кинозалы от властей.

«Ненасильственная борьба за свободу — медленный, но уверенный процесс.»

С нашей точки зрения, поддерживая свободу слова и рассматривая цензуру как метод контроля и подавления, крайне важно не вносить непреднамеренный вклад в самоисключение.

Давайте я объясню ещё раз: хотя я и против пропагандистских фильмов, производимых Исламской Республикой, я признаю и ценю фильмы, которые способны эффективно передавать свои повествования, несмотря на цензуру.

Вы можете вспомнить, что когда фильм Асгара Фархади ‘Герой’ был представлен на Каннском фестивале несколько лет назад, я выразил свое несогласие с заявлением, сделанным им во время пресс-конференции. В основном он высказал мнение о том, что роль актера не имеет значения и нет разницы в том, какой именно фильм они решают снимать.

Как поклонник кинематографа, хочу отметить, что персонаж на экране играет Амир Джадиди, актер, который уже украшал экраны в другом фильме. Однако его предыдущая роль не была обычным эпизодом; это был чистый пример государственной пропаганды, финансированный и произведенный без всякой двусмысленности аппаратом безопасности Исламской Республики.

По моему мнению, важно не использовать себя в качестве средства для укрепления репрессивного режима под диктатурой.

Хотя решение господина Фархади пригласить Амира Джадиди на роль в его фильме было высоко оценено, его замечание невольно дало сигнал одобрения некоторым исполнителям — тем, кто ранее отказывался сотрудничать с государственным пропагандистским аппаратом.

Подводя итог, важно отметить, что мир иранского кинематографа включает широкий спектр талантливых режиссёров.

Противоречиво предполагать, что некоторые люди могли бы попытаться помешать другим присоединиться к глобальным праздникам, поскольку такое действие противоречит принципам свободы искусства и в некоторых случаях нарушает основные права человека.

Эта обстановка значительно обременяет иранских кинематографистов, поскольку они часто ограничены работой в рамках установленной системы и находятся под пристальным вниманием цензуры.

Люди оказываются зажатыми между двумя влиятельными факторами: с одной стороны, они сталкиваются со весом цензуры; а с другой – им приходится иметь дело с критикой тех, кто считает любую форму профессиональной работы предательством или коллаборацией с режимом, тем самым лишая других свободы прокладывать свои собственные пути. Очевидно, что у людей разные навыки, сильные стороны и обстоятельства. Не все способны принять риски создания тайных фильмов.

Я решительно поддерживаю иранских кинематографистов, которые предпочитают избегать цензуры, однако я не готов усугублять трудности тех, кто вынужден работать в рамках ограниченных системами цензуры по любой причине.

С моей точки зрения они сами являются жертвами цензуры.

Я бы скорее направил свою борьбу против тех, кто её навязывает.

Смотрите также

2025-05-05 16:19