Иранский режиссер Али Асгари о документе о запрете на поездки «Выше кислотных облаков» и отказе от «виктимизации»: «Почему бы вам просто не позволить мне снимать фильмы?»

Как опытный любитель кино с многолетним опытом за плечами, я должен сказать, что история Али Асгари и его документального фильма «Выше кислотных облаков» просто вдохновляет. Стойкость иранского режиссера перед лицом невзгод, когда он борется с правительственными ограничениями и личным самоанализом, является свидетельством силы кино и человеческого духа.

После дебюта «Земных стихов» в Каннах в 2023 году я, кинообозреватель, снова оказался в Тегеране только для того, чтобы узнать, что иранскому режиссеру Али Асгари запретили путешествовать на восемь месяцев, а его имущество было конфисковано властями на несколько недель. Этот бурный период неопределенности и саморефлексии привел к созданию фильма «Выше, чем кислотные облака», премьера которого состоялась на конкурсе Envision на Международном фестивале документального кино в Амстердаме в этом году, предлагая взглянуть на личный путь Асгари в условиях политических потрясений.

Автобиографическое эссе, снятое в течение девяти дней в Тегеране, дает возможность увидеть Асгари крупным планом, когда он сталкивается с давно скрытыми воспоминаниями, вызванными вынужденной разлукой с миром. Он размышляет о своем прошлом опыте жизни в Италии и открыто обсуждает эти вопросы со своей семьей.

Стоит отметить, что в последнее время жесткое правительство страны не позволило нескольким иранским кинематографистам покинуть страну для премьеры своих фильмов на фестивалях. Например, Марьям Могаддам и Бехташ Санаих не смогли присутствовать на премьере фильма «Мой любимый торт» в Берлине, а актерский состав Мохаммада Расулофа был отстранен от его конкурсной работы в Каннах «Семя священного инжира». Примечательно, что даже самому Расулову пришлось бежать из Ирана, чтобы посетить французский фестиваль.

Асгари делится с EbMaster: По возвращении в Иран из Канн ему ничего не оставалось, как попросить телефон соседа, чтобы позвонить его матери. Он не ожидал, что его вещи будут возвращены в кратчайшие сроки, поэтому не стал покупать новый телефон. В результате он целый месяц был отключен от внешнего мира дома. Это одиночество будило мысли о его жизни, детстве, семье и отношениях с городом.

По словам Асгари, его фильм служит расширению его творческих способностей, а не изображает его жертвой. Он подчеркивает, что не желает, чтобы его определяла борьба, с которой сталкивается его нация, а вместо этого видит себя личностью с ярким воображением, способной преодолевать границы. В своих произведениях он исследует и размышляет над захватывающими аспектами своей жизни, задаваясь вопросом, является ли он жертвой в этом контексте. Его ответ – твердое «нет».

Хотя «Выше, чем кислотные облака» — дебютный полнометражный документальный фильм Асгари, режиссер выражает восхищение тем, как кино может стирать грань между правдой и иллюзией. Фильм, снятый в потрясающем черно-белом цвете, кажется существующим в сказочном состоянии, поскольку титульные облака изображены парящими за окнами вымышленного дома, приписываемого режиссеру. Чтобы добиться внешнего вида облака, Асгари тесно сотрудничал с командой по визуальным эффектам.

Как киноман, я наслаждаюсь искусством манипулирования кинематографической средой. Создавая повествовательный фильм, я стремлюсь придать ему ощущение реализма, а работая над документальными фильмами, я стремлюсь вдохнуть в них жизнь, как если бы они были вымышленными историями. Работа с кино предлагает интригующее исследование, а влияние иранской школы кинопроизводства, где такие провидцы, как Джафар Панахи, стирают границы между художественным и документальным кино, только усиливает это увлекательное занятие.

Он отмечает, что концепция того, что представляет собой документальный фильм, развивается. Ранее он размышлял над тем, можно ли считать фильм документальным, если в его производстве участвуют несколько человек или если учитываются соображения по поводу камер и монтажа. Хотя эти элементы включают манипулирование реальностью, они не отменяют достоверности конца. продукт.

Обсуждая проблемы, с которыми сталкиваются иранские кинематографисты, Асгари стремится привлечь внимание к борьбе за обеспечение финансирования внутри страны. Он объясняет, что проблема заключается в том, что «Иран географически расположен таким образом, что нас часто упускают из виду или недооценивают.

Он уточняет, что мы не подпадаем под критерии азиатских или ближневосточных инвестиционных фондов, поскольку мы не арабская, а иранская страна. Далее он говорит, что мы не принадлежим ни к какой другой категории, такой как европейская, средиземноморская или балканская. По сути, мы застряли в финансовом подвешенном состоянии, поскольку для иранских проектов нет доступных ресурсов. В большинстве случаев мы прибегаем к поиску частных инвесторов или использованию собственных средств для кинопроизводства, полностью осознавая трудности, связанные с окупаемостью этих инвестиций.

С моей точки зрения, острая конкуренция за средства и гранты на европейском кинематографическом ландшафте, как заметил Милад Хосрави, продюсер Seven Springs Pictures, подталкивает наше национальное кино на путь, где компромисс в качестве может показаться единственным жизнеспособным вариантом.

Как страстный любитель кино, я всегда восхищался исключительным качеством, которое привносит иранское кино. Однако поддерживать этот уровень совершенства – непростая задача. Производственному процессу не хватает финансовой поддержки, а распространение сталкивается с проблемами из-за правительственных и политических сложностей в нашей стране. Трудно поверить, что такой режиссер, как Али, имеющий за плечами 14 короткометражных фильмов, четыре полнометражных фильма и приглашения на некоторые из самых престижных кинофестивалей мира, все еще пытается финансировать свои кинематографические начинания.

Что касается кинопроизводства в сегодняшнем политическом климате Ирана, Хосрави заявляет, что иранским художникам всегда было сложно – от писателей и поэтов до художников, а теперь и кинематографистов. Он подчеркивает, что сейчас нам важно понять, как справиться с этим давлением.

Продюсер объясняет: «Мы с Али не отправились за границу, как это делают многие другие режиссеры, потому что мы обеспокоены потерей всего света». Он продолжает: «Видите ли, есть множество потрясающих и успешных фильмов, снятых за пределами нашей страны, но мы не считаем их иранскими. Для нас иранский фильм отражает суть Ирана – его улицы, его людей и его неповторимый акцент.

В заключение продюсер заявляет, что, хотя кинематографисты стремятся быть смелыми и новаторскими, они осознают важность чествования пионеров, которые были до них, таких как Аббас Киаростами, Джафар Панахи и Асгар Фархади. Они выражают желание сохранить свое наследие, а не прибегать к самобичеванию ради обеспечения финансирования своих собственных фильмов.

В типичном для отрасли предположении, что кинематографисты Ближнего Востока выступают в качестве защитников при демонстрации своих работ, Асгари заявляет, что его часто допрашивают, особенно жители Запада, за то, что он открыто критикует иранское правительство, занимает активистскую позицию и размахивает знаками протеста, куда бы он ни пошел. .

Честно говоря, временами это может расстраивать, поскольку, когда я посещаю фестивали, разговоры о моих фильмах часто перерастают в дискуссии о политическом климате в Иране и на Ближнем Востоке», — со вздохом признается он. «Я я не говорю, что не хочу это обсуждать, потому что я, конечно, хочу, но иногда я не уверен, что сказать. Не могли бы мы просто позволить мне сосредоточиться на создании своих фильмов?

Смотрите также

2024-11-18 00:17